![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
shipreck_sЯ не знаю, чо эта за хуй ваще. Судя по всему, член из тех времен какой-то. Умевший со всеми дружить и подмазывать, кого надо, раз его не сожрали за последние 10 лет. Но наблюдения верные, в отличие от выводов. Эммиграция - действительно путь проигравших. Если под проигравшими понимать тех, кто не добился всего, чего хотел, под родными осинами. Но для них это путь не вниз, а вверх.
Про эмиграцию.
Это будет спорный текст, возможно, многим он не понравится, но я давно хочу об этом написать. Как я отношусь к эмиграции, к людям, которые приняли решение навсегда уехать из России и жить заграницей? Я буду писать только о том, что видел сам. Без каких-то общих рассуждений, а лишь на основе собственных наблюдений и впечатлений.
Когда, в начале 90-х, пришла всеобщая разруха, мы (вчерашние студенты физтеха) ринулись искать что-то новое.
Вариантов было несколько:
- Продолжить заниматься наукой, но зарплаты в советских НИИ упали тогда до нищенских, начались повальные увольнения из институтов и работать в науке уже почти не имело смысла,
- искать научную работу заграницей и пытаться вписываться там в чужую новую жизнь,
- начать собственный новый неизведанный бизнес тут, в России.
Если посмотреть по результату, каков процент выпускников выбрал тот или иной вариант для себя, то окажется, что тогда остались в науке не более 3-5 человек из 100. Процентов 10-20 уехали заграницу, остальные начали пробиваться тут, в России.
Причем последовательность выбора для нас, выпускников, была такой – в приоритет был свой, новый бизнес в России. По этому пути шли лучшие, все выпускники с красными дипломами, все кто вчера добивался лучших результатов в науке (в студенческие годы) выбрали для себя бизнес в России.
На Запад поехали те, кто не смог найти себя в бизнесе. Они выбирали путь на Запад не потому, что жаждали научной карьеры, а именно потому, что им не удалось вписаться в новый складывающийся бизнес в России.
На Запад тогда уезжали середнички, те, кто ничего особого не представлял из себя в учебе, в науке. Они ничего не смогли сходу предложить и в бизнесе, а могли лишь предъявить то, что у них было из старого советского актива – диплом об окончании МФТИ. Тогда это еще ценилось в американских и европейских университетах, и поехали туда.
Они уезжали на любую «околонаучную» работу – лаборантов, младших преподавателей и пр. Там не было хороших зарплат, но это было больше, чем зарплаты, который в тот момент были в разваливающихся советских НИИ.
Но, безусловно, их доходы не шли ни в какое сравнение с доходами тех, кто остался в России и выбрали для себя стезю бизнеса.
Новые русские бизнесмены были на голову круче любых своих сокурсников, кто устроился на Западе в какие-то университеты. В наших внутренних разговорах, уехавших тогда заграницу ребят, мы считали неудачниками.
Таковой была первая волна эмиграции, 90-х.
Далее настали нулевые.
В эти годы все смешалось, часть тех, кто понял, что проиграл, уехав из России, стали возвращаться. Но места в бизнесе были уже заняты, а начать что-то новое в конкуренции со своими сверстниками, кто никуда не уезжал и сумел уже встроиться в новую жизнь – было очень трудно.
Попытавшись вернуться, многие помыкавшись в непростых хитросплетениях российского бизнеса, поняли, что ловить тут нечего и опять вернулись назад. Там, на Западе, у них не было таких перспектив, как у их сверстников в России, но все-таки какую-то работу найти было можно. И они окончательно, уже от безысходности, стали навсегда окапываться заграницей.
К этому моменту пришла вторая новая волна постсоветской эмиграции.
Это были уже бизнесмены 90-х, который, как-то заработали свои деньги в России, но легальность их новых капиталов была под опасностью и они решили спрятаться в Европе. Эти люди уезжали в основном не за хорошей жизнью на Запад, они и без формальной эмиграции, могли спокойно приезжать на Запад и отдыхать. Они уже научились жить по-западному, отдыхать по-западному.
Этим их было уже не удивить.
Они просто прятались. Кто-то от правосудия, кто-то бандитов, кто-то от кредиторов или обманутых партнеров.
Бизнес в России – не простая вещь. Как бы ты не прятался в России, ты все равно на виду и многие приняли решение – уехать. Они уезжали из-за проблем. Они заработали свои деньги в России, они умели зарабатывать только в России, но были вынуждены убежать. Они проиграли в конкуренции, или государству, или каким-то партнерам, от которых решили уехать.
К таким можно, к примеру, отнести всех сбежавших банкиров, обанкротившихся банков. Или плеяда юкосовцев, которые проиграли свою борьбу Сечину и Путину. Я не хочу тут обсуждать правоту одних или других, я лишь констатирую, что уехали те, кто проиграл.
Как и в первой волне(90-х), так и во второй волне (нулевых), в эмиграцию подались проигравшие.
Почему-то принято считать, что путь эмиграции принимают сильные, решительные и лучшие люди. Но если смотреть на эти две волны, это – не так. По этому пути пошли те, кто проиграл.
Да, сегодня есть люди, кто покупают дома заграницей осознанно, исключительно для отдыха, для летних поездок. Я не о них.
Я пишу тут о тех, кто решил уехать навсегда. И если сегодня, кто-то еще выбирает для себя, по какому пути идти, какой для себя сделать выбор, я выскажу свое мнение.
Эмиграция, это – выбор проигравших, это однозначно путь вниз.
Про эмиграцию.
Это будет спорный текст, возможно, многим он не понравится, но я давно хочу об этом написать. Как я отношусь к эмиграции, к людям, которые приняли решение навсегда уехать из России и жить заграницей? Я буду писать только о том, что видел сам. Без каких-то общих рассуждений, а лишь на основе собственных наблюдений и впечатлений.
Когда, в начале 90-х, пришла всеобщая разруха, мы (вчерашние студенты физтеха) ринулись искать что-то новое.
Вариантов было несколько:
- Продолжить заниматься наукой, но зарплаты в советских НИИ упали тогда до нищенских, начались повальные увольнения из институтов и работать в науке уже почти не имело смысла,
- искать научную работу заграницей и пытаться вписываться там в чужую новую жизнь,
- начать собственный новый неизведанный бизнес тут, в России.
Если посмотреть по результату, каков процент выпускников выбрал тот или иной вариант для себя, то окажется, что тогда остались в науке не более 3-5 человек из 100. Процентов 10-20 уехали заграницу, остальные начали пробиваться тут, в России.
Причем последовательность выбора для нас, выпускников, была такой – в приоритет был свой, новый бизнес в России. По этому пути шли лучшие, все выпускники с красными дипломами, все кто вчера добивался лучших результатов в науке (в студенческие годы) выбрали для себя бизнес в России.
На Запад поехали те, кто не смог найти себя в бизнесе. Они выбирали путь на Запад не потому, что жаждали научной карьеры, а именно потому, что им не удалось вписаться в новый складывающийся бизнес в России.
На Запад тогда уезжали середнички, те, кто ничего особого не представлял из себя в учебе, в науке. Они ничего не смогли сходу предложить и в бизнесе, а могли лишь предъявить то, что у них было из старого советского актива – диплом об окончании МФТИ. Тогда это еще ценилось в американских и европейских университетах, и поехали туда.
Они уезжали на любую «околонаучную» работу – лаборантов, младших преподавателей и пр. Там не было хороших зарплат, но это было больше, чем зарплаты, который в тот момент были в разваливающихся советских НИИ.
Но, безусловно, их доходы не шли ни в какое сравнение с доходами тех, кто остался в России и выбрали для себя стезю бизнеса.
Новые русские бизнесмены были на голову круче любых своих сокурсников, кто устроился на Западе в какие-то университеты. В наших внутренних разговорах, уехавших тогда заграницу ребят, мы считали неудачниками.
Таковой была первая волна эмиграции, 90-х.
Далее настали нулевые.
В эти годы все смешалось, часть тех, кто понял, что проиграл, уехав из России, стали возвращаться. Но места в бизнесе были уже заняты, а начать что-то новое в конкуренции со своими сверстниками, кто никуда не уезжал и сумел уже встроиться в новую жизнь – было очень трудно.
Попытавшись вернуться, многие помыкавшись в непростых хитросплетениях российского бизнеса, поняли, что ловить тут нечего и опять вернулись назад. Там, на Западе, у них не было таких перспектив, как у их сверстников в России, но все-таки какую-то работу найти было можно. И они окончательно, уже от безысходности, стали навсегда окапываться заграницей.
К этому моменту пришла вторая новая волна постсоветской эмиграции.
Это были уже бизнесмены 90-х, который, как-то заработали свои деньги в России, но легальность их новых капиталов была под опасностью и они решили спрятаться в Европе. Эти люди уезжали в основном не за хорошей жизнью на Запад, они и без формальной эмиграции, могли спокойно приезжать на Запад и отдыхать. Они уже научились жить по-западному, отдыхать по-западному.
Этим их было уже не удивить.
Они просто прятались. Кто-то от правосудия, кто-то бандитов, кто-то от кредиторов или обманутых партнеров.
Бизнес в России – не простая вещь. Как бы ты не прятался в России, ты все равно на виду и многие приняли решение – уехать. Они уезжали из-за проблем. Они заработали свои деньги в России, они умели зарабатывать только в России, но были вынуждены убежать. Они проиграли в конкуренции, или государству, или каким-то партнерам, от которых решили уехать.
К таким можно, к примеру, отнести всех сбежавших банкиров, обанкротившихся банков. Или плеяда юкосовцев, которые проиграли свою борьбу Сечину и Путину. Я не хочу тут обсуждать правоту одних или других, я лишь констатирую, что уехали те, кто проиграл.
Как и в первой волне(90-х), так и во второй волне (нулевых), в эмиграцию подались проигравшие.
Почему-то принято считать, что путь эмиграции принимают сильные, решительные и лучшие люди. Но если смотреть на эти две волны, это – не так. По этому пути пошли те, кто проиграл.
Да, сегодня есть люди, кто покупают дома заграницей осознанно, исключительно для отдыха, для летних поездок. Я не о них.
Я пишу тут о тех, кто решил уехать навсегда. И если сегодня, кто-то еще выбирает для себя, по какому пути идти, какой для себя сделать выбор, я выскажу свое мнение.
Эмиграция, это – выбор проигравших, это однозначно путь вниз.
